"Сидя под деревом пиппала, отшельник Гаутама направил все свои способности к концентрации на глубокое проникновение в тело. Он видел, что каждая клетка его тела подобна капле воды в бесконечном потоке рождения и смерти, существования и несуществования. Он не мог найти в своем теле ничего, что оставалось бы неизменным или содержало отдельную сущность. С потоком тела смешивался поток его чувств, в котором каждое чувство было подобно капле воды. Эти капли толкали друг друга в процессе рождения, существования и смерти. Некоторые чувства были приятны, другие — нет, третьи — нейтральны, но все чувства были непостоянны: они возникали и исчезали так же, как и клетки тела.
Глубоко сосредоточившись, Гаутама исследовал поток ощущений, который тек рядом с потоками тела и чувств. Капли потока ощущений смешивались и влияли друг на друга в процессе рождения, существования и смерти. Если восприятие было точным, реальность постигалась легко, но если восприятие было ошибочным, реальность оставалась скрытой покровом. Люди бесконечно страдали из-за неправильного восприятия: они верили в то, что преходящее является постоянным, в то, что не имеющее самости содержит ее, в то, что не имеющее рождений и смерти имеет их. Они делили на части неделимое.
Гаутама осветил своим осознанием порождения ума, которые были источником страданий,- страх, гнев, ненависть, высокомерие, зависть, алчность и невежество. Осознание сияло внутри него, как яркое солнце. Солнце осознания выявляло природу всех этих негативных состояний ума. Он увидел, что все они возникают из-за невежества. Все они противостояли состоянию осознания. Они были тьмой — отсутствием света. Он увидел, что ключ к освобождению лежит в разрыве с невежеством, в глубоком погружении в самое сердце реальности и приобретении непосредственного опыта. Такое знание было не интеллектуальным знанием, оно было непосредственным опытом".
Эту книгу вьетнамского мастера дзен я переводил году в 1995, когда мне еще нужно было делать что-то еще, кроме проведения занятий. Недавно твитил "говорят, если вам самому не стыдно за свое творчество, значит слишком поздно пишете". Перевод — это частичное творчество, но мне все равно неловко. Хотя часть этой неловкости относится к детской открытости восприятия мастера Хана, граничащей со стилистической беспомощностью и усугубленной тройным переводом. Тем не менее, он точно знал, о чем пишет.
Поехал я.
