Современный танец как интеллектуальный вид искусства

Александр Гиршон

В этой статье я бы хотел поделиться некоторыми размышлениями, которые возникли за последний год после посещения многих фестивалей современного танца.
Именно в двадцатом веке танец стал современным искусством, приобрел новый смысл и новую роль. Разумеется, у него сохранились все остальные возможности. Это по-прежнему зрелище, приятное времяпрепровождение, социальный ритуал и т.д., но именно как современное искусство, актуальное художественное высказывание он оформился недавно. Существуют и другие линии развития танца. Он становится спортом (спортивные и бальные танцы), он становится частью терапии (танцтерапия), основой социальной (молодежной) самоидентификации (хип-хоп и т.д.), но к современному искусству они не относятся.

К сожалению, в нашей стране словосочетание “современный танец” может означать все, что угодно. В этой статье имеется в виду направление, основанное на танце модерн, contemporary, танц-театре, новом танце и т.п.

Эта линия танца появилась в нашей стране не так давно и проходит достаточно непростой путь развития. Мне представляется, что многие проблемы его развития связаны не только с внешними причинами (отсутствие финансирования, образовательной системы, инфраструктуры), но с внутренними – недостаточно ясным пониманием танца именно как современного искусства, требующим адекватной системы художественного мировосприятия и мышления.

Я оставляю за бортом рассмотрения эстрадный танец, балетную неоклассику и многое другое, также пользующееся вывеской “современный танец”. Эти направления требуют другого подхода. Они существуют по другим внутренним законам.

Если считать, что танец – это язык (текст), то большая часть того, что происходит на современной танцевальной сцене (по крайней мере, считающей себя таковой) – это попытка говорить на чужом языке, когда тебя очаровывает само звучание доселе незнакомых звуков, но соединяешь ты их по законам известного тебе языка.

Многие группы современного танца используют лексику контемпорари, модерна, контактного партнеринга, но используют практически в готовом виде. Но танец как актуальное художественное высказывание предполагает изобретение собственного языка, языка, который создает особую художественную реальность, мир Творца (помните, в начале было слово). Классы техники являются в этом случае только телесной практикой, но не материалом для произведения.

В противном случае, мы имеем дело не с танцем и не с искусством, а с тем, что один из российских импровизаторов назвал “сдачей норм танцевального ГТО”. Есть определенный набор штампов и стереотипов в лексике и композиции. Сами по себе эти движения и приемы, может быть и хороши и интересны, но, повторяясь во многих телах и постановках, обессмысливаются и обесцениваются. И мы видим не особый мир именно этого творца, а очередную вариацию на тему. И тогда вместо духа сотворчества и сопереживания воцаряется дух скуки и мертвечины.

Эстрадные, народные и прочие танцы создаются по известным законам. Законы эти преподаются в хореографических училищах. Они основаны на многолетнем опыте. Настоящий творец создает свои законы. Он не стремится нарушить правила и стереотипы, он просто устанавливает свои законы, которые могут не совпадать с конвенциональными штампами.

Достаточно часто осмысленность художественного высказывания путают с “серьезностью”. Может быть и у вас, если вы хореограф, возникала мысль – “поставлю-ка я номер на серьезную тему, волнующую меня и современный мир, об экологии, одиночестве и т.д.”. Это первый шаг к тому, чтобы настоящая мысль покинула танец.

Танец, построенный на Идеях с большой буквы, становится нелепой, нарративной иллюстрацией общих мест. Подлинная танцевальная идея не может быть выражена в словах. Точнее, слова не могут ее исчерпать. Здесь адекватный перевод с одного языка на другой невозможен и, более того, не нужен.

Интеллектуальность современного танца связана не с рациональностью, а со сложностью и ясностью языка, на котором говорит и который творит художник.

Иногда говорится, что танец должен быть понятен зрителю. Под зрителем при этом подразумевается известный мифологический персонаж “тетя Маша” (“дядя Петя”). Понимание современного танца – это всегда индивидуальное мнение, множественность восприятий, со-творчество, со-переживание и со-осмысление.

Разумеется, есть такие категории как “качество” и “профессионализм”, но они лежат немного в другой плоскости, и художественно значимые результаты возникают при пересечении этих плоскостей – качества и индивидуального мировосприятия, мышления, стиля творца.

Разумеется, встреча с чудом и откровением (таковы метафоры глубинного эстетического восприятия) всегда редкость. Должен существовать и перегной, почва, на которой произрастают эти цветы откровения. И почвы, по определению, всегда больше. Но осмысленность того, что вы делаете, поднимает общее качество среды.

P.S. Многие идеи, высказанные в этой статье, заведомо спорны и не предназначены для того, чтобы с ними соглашаться. А для чего они тогда предназначены?…

Написано для газеты «Танцевальный Клондайк»