Каждый раз, приезжая на Панган, я удивляюсь себе. Каждый раз я обнаруживаю другую сторону себя. Это часто связано с отношениями с водой и морем. Я не очень люблю просто плавать (как и просто бегать). Я люблю нырять и экспериментировать с движением.
Причин две:
1. У меня плохая техника плавания, я быстро перегружаю поясницу. В этом году практически сразу пришло решение этой проблемы: я акцентировал в образе тела связь между мечевидным отростком и лобковым сочленением. Стало лучше. Соматика работает. 🙂
2. Мне скучно.
В этом году я обнаруживаю себя плывущим все дальше и дальше, удивляюсь и продолжаю плыть. Внутренний наблюдатель отмечает появление легкого транса, измененного состояния сознания. Это знакомое качество транса, появляющееся в циклическом действии — дыхании, движении, звуке и т.д. И именно это качество транса — меня не вдохновляет и никогда не вдохновляло.
Я узнаю это же качество в музыке, когда очень легко следовать повторяющемуся ритму и кажется, что кроме него ничего нет. И мне очень быстро становится скучно. Я понимаю, что бег, плавание и прочие циклические активности хороши для своих целей. Я замечаю, как за задником этой скучной пьесы повторяющегося движения происходят процессы завершения, восстановления связей, незаметного поиска новых решений. Но мне по прежнему скучно.
Потому что я знаю, что есть совершенно иная форма транса, когда непредсказуемость соединяется с ясностью, выбор с отказом от выбора, когда форма ткет себя сама и она точно сложнее простого повторения и в этом творении в моменте здесь и сейчас есть захватывающая головокружительная настоящесть. Это может произойти в импровизации и танце, в письме и диалоге, в согласии природного и культурного.
Мне хочется для этого текста назвать это качество творческим трансом, хотя у него есть и другие названия. Этот творческий транс — не цель, хотя он очень привлекателен. Скорее, это необходимое условие для полноценности действия. Он не отменяет овладение техникой и качество изучения предмета, не отменяет необходимой рутины и распределения ответственности, не отменяет необходимости слушать не только себя, но и мир, но без него мир начинает звучать как сквозь слой ваты, рутина скрипит на зубах, техника становится мертвой…
Но есть то, что больше всех этих моделей и предположений, опыта и понимания, есть сама жизнь и она всегда больше. И в этой реальной жизни я обнаруживаю себя плывущим все дальше и дальше, удивляюсь и продолжаю плыть.
